Люди и ящеры - Страница 26

К оглавлению

Тут переменить тему решил Иоганн.

– Погода опять плохая будет, – озабоченно сказал он.

– Ясно.

– Не ясно, а хмуро.

– Ясно, что хмуро, – сказал Иржи. – Ну, я пошел.

– Знаешь что? Держись-ка ты в середине стада.

– Это зачем?

– Да железяки ведь ходят медленно. Убежать успеешь. Понял?

– Нет. Какие такие железяки? Иоганн хохотнул, но нерешительно.

– Опасное это дело – пасти коров, – сказал он

– Ага, – согласился Иржи. – Героическое. Скорей бы в армию. Там хоть ружье дадут.

Как ни странно, Каталина была уже на ногах. И не просто на ногах, а еще и Однорожку успела вывести. Иржи насторожился. Что-то этакое должно было случиться.

– Слушай, Иржик. Я все думала, говорить тебе или нет.

– Надумала? -Да.

– Ну так говори.

– Знаешь, позапрошлой ночью, под утро, огонь на Замковой горе видела.

– Да ну? – удивился Иржи.

– Ага. Под обрывом. Качался и наверх лез, а искры вниз так и сыпались. Представляешь?

– Ну да? – не поверил Иржи.

– Истинный крест! Не иначе, нечистый баловал. Что бы это значило, а?

– Спать нужно по ночам, – серьезно заявил Иржи.

– Да, так спокойнее. Но по ночам-то самое важное и случается, – вдруг хохотнула Каталина.

Иржи насторожился.

– И что ж такое важное по ночам случается?

– Мальчик! Подрастешь – узнаешь. Иржи отвернулся.

– Еще какие новости?

– Промеха вчера весь день в трактире просидела.

– С Фомой не целовалась? Каталина хихикнула.

– А вот Фомы там почему-то не было. Слушай, Иржик, ты уж за Однорожкой приглядывай.

– Да вроде и так смотрю.

– Не обижайся. Знаешь, сон мне плохой приснился.

– А, сон. И ворон каркал? – Тоже слышал? – обрадовалась Каталина. – Понятное дело, молодым да старым по ночам плохо спится. Слушай, а чего ты не женишься?

– Ворон же каркал.

– Это к свадьбе, – невинно сказала Каталина.

– Ох! И на ком же ворон советует жениться?

– Да вот хотя бы учителева дочка... Девка видная, хозяйственная...

Иржи рассмеялся.

– Ага. И щедрая. Платок вот у тебя новый.

– Это ж к Пасхе подарок.

– А с каких пор Анхен божьи праздники соблюдает?

– Да как ее улан этот бросил.

Иржи еще раз рассмеялся, а старушка расстроилась.

– Ой! Что-то не то сказала... И ничего у них не было!

– Откуда знаешь?

– Знаю, и все тут.

– Ладно, не горюй. Как надумаю жениться, позову тебя в свахи.

Каталина вдруг испугалась.

– А вот этого не надо.

– Почему?

– Доля у меня такая. Одни несчастья приношу, – грустно сказала Каталина. – А тебя я люблю, непутевый.

– Вот, любишь и ничего страшного не случилось, – сказал Иржи. – Видишь? Я все живой да живой. И нога не ломалась.

Каталина пристально посмотрела на него красными запавшими глазками и вздохнула.

– Тебе в жизни много будет везти, Иржик. Но и напастей не оберешься. Не раз по лезвию идти придется. И смелость потребуется, и глаз верный, и рука твердая. Но главнее всего добро. Не скупись на добро, Иржик. Добро, оно отзовется. Кто бы чего про это ни говорил, отзовется. А меня вспомни при случае, хорошо? Иржи после этих слов так и окатило. Вроде как из ушата на пороге бани.

– Да ты чего, Каталина? Помирать собралась? Эй, что стряслось?

– Ничего пока не случилось, голубчик. Только бродит беда около нас, верь мне. Большая беда. Вокруг деревни так и бродит.

Иржи оглянулся. Вокруг Бистрица зеленели поля и леса, пели птицы. Добросовестно светил Эпс, погода уже третий день как установилась; лишь изредка пробегали короткие теплые дожди.

– Да пустые страхи. Брось ты это! Каталина улыбнулась, но глаза ее заблестели.

– Хорошо, Иржик. Я брошу, брошу. Только вспомни меня, если чего. Никого у меня больше нет, понимаешь?

– Да вспомню, вспомню, – с томлением сказал Иржи. Ему хотелось, чтобы разговор этот надрывный побыстрее

закончился. Так не хочется думать о смерти, когда еще и девятнадцати не исполнилось.

– Только ты живи уж подольше Каталина, а?

– Разве от нас это зависит, Иржик, – вздохнула она. – Ладно, иди. Видно, пора уж. И мне пора, да и тебе... Что на роду написано, то и исполнится.

– Не грусти, – сказал Иржи. – Я тебе вечером по хозяйству чего-нибудь починю. Ворота вот подправлю.

– Ворота? Ах, ворота... Хорошо бы, – ответила Каталина. Думала она о чем-то другом.

Стадо уже миновало церковь, следовало поторапливаться. Но у дома учителя Иржи поджидала засада.

– Почему за книжками не заходишь? – спросила Анхен.

– А весна же на дворе.

Анхен подняла выщипанные бровки.

– Верно подмечено. Только при чем тут весна? Иржи придал своему лицу туповатое выражение

– Так ведь коров пасти надо. На то и весна.

– А-а, вот для чего тебе весна требуется.

– Ну да. Коровы откормиться должны.

– А чего ж ты тогда третьего дня проспал?

– Прямо уж и проспал. Чуть-чуть опоздал.

– Проспал, проспал. Ночами-то что делаешь?

– Да так. Край родной изучаю.

– О! А с кем?

– С путеводителем, – буркнул Иржи.

– Меня лучше возьми. Интереснее получится. У меня знаешь какой путеводитель?

Иржи покраснел. Анхен довольно расхохоталась.

– Стой! Ты куда?

– Туда.

– Нет, не туда. Держи, путешественник. Она протянула ему синий томик.

– А что это?

– «Нравы муромские». Мемуары барона фон Обенауса, посла их высочества.

Иржи не смог больше удерживать туповатое выражение.

– Ого! Откуда?

– Из Юмма, вестимо. Отец привез.

– Спасибо.

– Спасибом не отделаешься. Вот тебе щечка.

– Нельзя.

– Отчего же? Я тебя не съем.

– Мама не разрешает.

– Ах ты мой послушненький!